Форум » Дела давно минувших дней, или будущие свершения » [Кто старое помянет...] » Ответить
[Кто старое помянет...]
Henry Tudor: Действующие лица: Его величество Король Англии, Генрих Его светлость, герцог Саффолк Покои короля, вскоре после Рождества Обед и игры в карты, по которым так скучал Король
Ответов - 10
Henry Tudor: До сих пор гордость и банальное упрямство не позволяли Генриху увидеться со своей сестрой, но и желание отослать её от двора не было. Он изредка видел её, когда устраивались приёмы по тому или иному случаю. она блистала, как и всегда. Снова во дворце появились красные платья, ведь это был её цвет. Законодательница мод, даже в изгнании она не упустила возможности быть собой. Но последние события заставили его пересмотреть многое, что его окружало. Его внимание снова вернулось к прекрасной Джейн, которая принесла мир в его дом. Его любимая жена носила ребёнка, что невероятно повлияло на самого Генриха. Он стал ещё более требовательным ко всему, что происходило с королевой - распоряжался тем, что она ест, когда она спит и как часто выходит на прогулки. Все её несчастные фрейлины были проверены на верность королеве, причем в способы он особо не вдавался, допрос проводит брат королевы. Сам Генрих был воодушевлён и счастлив, как никогда. Теперь, как ему казалось, опять же по просьбе Джейн, он снова собирался окружить себя своими друзьями, ведь Чарльз был единственным другом его юности, которого не коснулась эпидемия. - Ваше величество, ... герцог Саффолк. Король, которого выдернули из его мыслей, резко повернулся на голос и жестом велел впустить старого друга. Пока Чарльз не вошёл, Тюдор поспешно вернулся в своё кресло, небрежно взяв яблоко с подноса. На столе уже лежала колода карт и мешочек с монетами, хороший признак, значит прощение уже близко. Тем более, слухи во дворце донесли до Короля, что его сестра носила ребёнка. Он уже и забыл, как любил навещать своих дочерей, когда они были детьми, детский смех и наставление матерей давно уже не звучали в его семье, его дочери были уже слишком взрослыми, а вопрос об их замужестве стоял в списке тысячи неотложных дел.
Charles Brandon: Еще совсем недавно «изгнание» было тем самым словом, что целиком и полностью довлело над герцогом Саффолком и его женой. В этом заключался пусть не весь, но глубинный смысл в их жизни. Конечно, славно и спокойно можно жить и в изгнании, особенно при условии, что никаких гонений нет, а в семье достаток. И единственное, что теряешь в этом случае, так это возможность быть при дворе. Конечно, небольшая потеря для тех, кто был лишен этого с самого детства, но сколь ужасно это должно было быть для женщины, для которой именно в этом и заключался смысл жизни. Все это: цвет, смех, пафос, праздники, развлечения, политика, друзья и интриги были необходимы и самому Брэндону, но прежде всего, конечно, его прекрасной Розе Тюдоров, что без яркого света двора грустила и увядала. Эта женщина, темпераментная, страстная, сильная, привыкла жить бурной жизнью, находиться в центре внимания, и отлучение давалось ей очень нелегко. Чего только стоит вспомнить всю побитую посуду и испорченную мебель! А скандалы, ставшие не редкостью, а закономерностью? Определенно, все это стоило того, чтобы рискнуть и попробовать попросить у короля прощения. Чарльз вошел в комнату без излишней раболепности, что была присуща слугам, но вместе с тем не зная чего ожидать от Генриха сегодня. Всякое могло случиться, а монаршая милость в любой момент могла обратиться в монарший гнев, от которого не всегда можно найти спасение. Ведь слишком уж больным и колким для Генриха был поступок Чарльза, слишком больно он был по самолюбию этого непростого человека. Да, со времени поездки во Францию прошло достаточно много времени, но вряд ли обида короля развеялась без следа. Дело было нешуточное. - Ваше Величество, - легкий поклон и вместе с тем взгляд быстро пробегает по комнате, подмечая мелочи. Вот стол, а на нем: карты и мешочек, верно, с деньгами. Цепь на груди была приятно тяжела и это.. успокаивало. Теперь следовало дождаться первый слов и действий короля – тогда окончательно будет ясно в каком он сегодня настроении и как надо вести себя.
Henry Tudor: Генрих был в хорошем расположении духа, и его жена конечно же об этом знала, поэтому и подтолкнула его к тому, чтобы позволить своему старому другу вернутся в круг интересов Англии. Публичное унижение Соффолка могло бы унять пыл Короля, если бы друг женился на любой из придворных дам, но не на его сестре, которая к слову тоже претендовала на трон, но в своё время отказалась от притязаний, зная, к чему это может привести страну. - Чарльз! Он приветствовал герцога почти, как старого друга, с той лишь разницей, что не поднялся и не обнял его, как сделал бы это раньше. Вместо этого, Генрих лишь жестом показал, что следует сесть за стол и взял в руки карты, раскладывая любимую игру при дворе. Покер помогал расслабиться и не думать о насущных проблемах, которые к слову, после смерти в Тауэре кардинала Уолси, упали полностью на плечи короля. - Как поживает моя драгоценная сестра, герцог? Король со свойственной ему артистичностью, нахмурился, показывая, что его очень тяготит этот вопрос, но в следующую минуту он усмехнулся и откинулся на спинку стула, ему в руке попали хорошие карты, выглядели они красиво, но не всегда выигрывали. Он бросил в середину стола пару монет, показывая, что готов поднимать ставки. - Ты ведь понимаешь, Чарльз, если моя сестра несчастна, мне придется тебя казнить. Вы оба можете покинуть своё поместье, Маргарита вернётся в свои покои, к которым будет пристроено ещё одно крыло, ходят слухи, что скоро вам понадобится больше места. Я вряд ли когда-нибудь смогу простить тебе то, что ты ослушался меня, что вы обвенчались без моего на то согласия. У тебя осталось мало сторонников при дворе, Чарльз, но мне нужен человек, которому я могу полностью доверять. Когда-то я мог тебе доверять. Но оставим прошлое. Я позвал тебя, дабы поделиться отличной новостью. Королева Джейн, которой ты с женой обязан моей милостью, носит ребёнка. Теперь Генриха снова охватило радостью, всю бурю которой он не мог выразить рядом с Джейн, чего и не следовало делать. Королева знает, что её положение значит для Генриха. Жестом он велел наполнить кубки вином и весело кивнул Саффолку, подавшись вперёд и стукнув того по плечу дружеским жестом. Чарльз кажется перестал быть внешне зажатым, что обрадовало Генриха, все же без головы он смотрелся бы куда хуже. - За сыновей!
Charles Brandon: Дружеский, но вместе с тем и немного официальный тон Генриха в прошлые времена заставил бы Чарльза насторожиться, напрячься, особенно тщательно следить за своими словами и действиями, но сейчас, ровно в противоположность прошлому, Брэндон чуть расслабился. После возможного гнева короля это все казалось дружескими объятиями. Хотя, разумеется, герцог бдительности все же не терял. Просто на всякий случай. - Маргарита счастлива, что смогла вернуться ко двору, - чуть кивнув, что высказывало уважение и благодарность, ответил Чарльз. Карты, вино, деньги.. Все это было привычно, но привычка эта была немного подзабыта. Нет, разумеется, Чарльз не разучился играть в азартные игры, но всё же все ощущения словно приходили заново. - Я понимаю, Ваше Величество. И могу заверить, что только самые искренние и пылкие чувства могли заставить меня жениться на Маргарите. Правда или ложь? Правда. Иначе зачем связывать себя узами брака. Вот только любовь герцога была похожа на светлячка-однодневку.. Несколько монет упали рядом с поднятой ставкой Генриха. Игра - игрой, и, на памяти Брэндона, Генрих никогда не любил когда ему специально проигрывают: ведь какой тогда интерес? Но и проигрывать он слишком много не любил - впрочем, как и все. Так что сейчас Чарльзу следовало проявить осторожность и такт. В этот раз карты герцогу достались не то, чтобы дрянные, но и проиграть с такими не зазорно, хотя и сбрасывать сразу не стоит. Очень похоже на именно то состояние, в котором находится нынче Саффолк. - Благодарю, Ваше Величество. Слухи верны и я безмерно счастлив. И мы с Маргарет были рады услышать, что скоро у Англии появится принц, наследник, - ни малейшего сомнения в том, что это будет мальчик. Только мальчик, но никак не девочка. Комментировать прочие слова, например как «Когда-то я мог тебе доверять», мужчина не стал. Время покажет, а при дворе главное зацепиться и плыть по течению, ловко улавливая малейшее изменение его направления. Бокал поднят, чтобы поддержать тост, и сделано это было вполне искренне, хотя у самого Чарльза уже был сын и наследник. - За сыновей!
Henry Tudor: Конечно его сестра когда-то была бы не лучшей кандидатурой на дружбу с его женой, но это было тогда, когда Маргарита была ветреной особой, любящей танцы и развлечения. А именно спокойствие Генрих так ценил в Джейн. Сейчас она замужем за человеком, которому когда-то Генрих был готов доверить собственную жизнь и однажды так и было. И теперь, Король принял несколько важных решений, которые сближали его семью воедино, и как уже говорилось, Чарльз теперь был тоже частью его семьи, а не только близким другом. Мысль снова больно резанула, всё же, он никогда не простит до конца этой оплошности, ведь у Маргариты должна была быть другая судьба, вне Англии. Да и к тому же, Король бы слукавил, если бы не знал чувств Саффолка к его сестре, все это было видно невооружённым взглядом. - Маргарите стоит проводить время с Королевой, её величество уже спрашивала о подобном. Леди Мэри скучает по Маргарет, им также позволено видеться. Что же касается дела, о котором я хотел переговорить с тобой... Генрих усмехнулся и бросил ещё пару момент поверх остальных. - Скоро Францизк снова будет предлагать помолвку между леди Мэри и одним из его сыновей. Что-то слишком часто он повторяется. Возможно кто-то из них прибудет ко двору. Уже потерявший всякую надежду Францизк посоветует сыну очаровать принцессу. Ни при каких обстоятельствах они не должны оставаться наедине. Я ни секунды не сомневаюсь в дочери, но слухи дело не очень приятное. Я не вижу выгоды в этом браке. Видит Бог, я уже десять лет собирался бросить в лицо Францизку чертов платок, но он упорно боится воевать с Англией. за время правления Генриха, Король успел заключит пакт о ненападении с Испанией и Францией, но после предательства с обоих сторон был уверен, что война неизбежна, но чертовы политики всегда найдут причину для нового договора, а начать войну без причины - правила плохого тона. - Завтра мы едем на охоту, Маргарет будет представлена её Величеству и сможет повидать Леди Мэри, мы остановимся в доме Сеймуров, Джейн и Маргарет прибудут туда к вечеру. Большей милости от короля трудно было ждать, да и единственная возможность разделить трапезу с королем и королевой - была лучшим прощением для обоих. Злость постепенно охлаждалась, ведь Генрих снова понимал, что такое любить без памяти и делать всё, чтобы быть с другой половиной себя.
Charles Brandon: Мысли короля, как сокровища за семью печатями: смотреть можно долго и еще дольше - гадать что же там, надежно спрятанное от чужих глаз, прячется, но быть точно уверенным нельзя быть никогда. Конечно, Чарльза и Генриха связывает давняя дружба, настолько давняя, что они, казалось бы, должны уже были изучить друг друга в деталях и мелочах, однако ведь король ошибся, когда отправил свою сестру во Францию именно в сопровождении Саффолка. Или ошибся, но отчасти? Ведь король знал, что молодую, красивую и горячую Маргарет ждет жених, которому за пятьдесят лет. Он не мог не догадываться, что она решится изменить своему "еще не мужу", что, собственно говоря, на судне и произошло. Ведь, если окунуться в воспоминания двухгодичной давности, именно Маргарет соблазнила Чарльза, пригласив его к себе в каюту. Когда бы ни ее столь явное и неприкрытое желание, то герцог не посмел бы к ней и пальцем притронуться! Король наверняка все знал, он только не рассчитал, что между его другом и сестрой может вспыхнуть нечто большее, чем сиюминутная страсть. Ведь Маргарет всегда довольно пренебрежительно отзывалась о Саффолке, который по рождению не был столь знатен, сколь стал по заслугам. Чарльз кивнул, соглашаясь со словами Генриха: Джейн и Маргарет, которая сейчас стала более спокойной и степенной, найдут, должны найти общий язык, благо одна тема для бесед у них точно есть - дети. - Что ж, если леди Мэри будет больше времени проводить в обществе Ее Величества и Маргарет, то у француза не будет ни одного шанса, - заметил мужчина, действуя больше наугад, чем с уверенностью. Он не знал точно в каких отношениях находятся нынешняя королева и принцесса. Впрочем, если судить по дальнейшим словам Генриха, Чарльз, если и не попал в десятку, то явно не совсем ударил в грязь лицом. Карты и монеты, что звонко шлепались на уже изрядную стопку, были лишь необходимым и неизбежным сопровождением, на фоне которого происходила беседа. И хотя герцог уделял игре некоторую долю своего внимания, именно разговор был для него более важен и интересен. - Отлично. Лучше и представить нельзя. Надеюсь только, что поездка эта не будет слишком долгой и не утомит Ее Величество и Маргарет, - все-таки женщина, которая ждет ребенка, становится более хрупкой, а долгие переезды в трясущейся на ухабах карете не очень полезны ей в таком состоянии.
Henry Tudor: - Дом Сэймуров находится не далеко от Вестминстера, Чарльз, ты должен об этом знать. Король развел руками и усмехнулся, разглядывая свои карты. Мыслями он уже был далеко отсюда, в спальне своей королевы, к которой теперь боялся даже прикоснуться. Она казалась ему хрупкой фарфоровой фигуркой, которую со всех сторон окружали фрейлины, сдувающий пылинки с молодой Королевы. Он любил называть её просто - леди Джейн, и ей это нравилось. - Они не утомятся, а Джейн будет рада увидеть семью. Мэри полюбила Королеву, мой друг, её невозможно не полюбить. Кромвель перехватил письмо посла франции Францизку, в котором он писал, что Англия не видела ещё столько красивой и доброй Королевы, что её величество несет свет везде, где появляется. Генрих рассказывал содержимое письма с присущей ему горячностью, глаза блестели от гордости за своё белокурое сокровище, он мечтал, что его подданные полюбят молодую королеву, спокойную и кроткую, так и случилось. Генрих потянулся к колоде и взял ещё одну карту, на лице заиграла улыбка. Он дождался пока Чарльз сделает тоже самое и бросил ещё пару монет в образовавшуюся горку. - Когда ты познакомишься с ней, то поймешь, почему я так счастлив. Я снова влюблён, Чарльз и я люблю самую лучшую женщину во всем мире. Конечно так думает любой влюбленный мужчина. Генрих красноречиво усмехнулся, припоминая, как Маргарет была недовольна тем, кого именно выбрал брат в сопровождение будущей королеве Португалии. Она была скорее в ярости, что незнатный человек, заслуживший свои титулы только дружбой с королем, имевший в тому же глупую привычку красноречиво разглядывать её. Почему он выбрал именно его? Возможно желал проверить верность? Допроверялся. Ведь тогда он взял с него слово, что тот не посмеет даже смотреть в сторону Маргарет, а в ответ получил обещание следить за принцессой, как за собственной сестрой. Но он прогадал ... не думал, что дерзать Маргарет приведёт к этому, ведь ясно же, как божий день, что она виновница всех его бед. Генрих бросил на стол карты, это оказались три Короля и две двойки, великолепная комбинация, будет ли у Чарльза что сказать? Да, Генрих скучал по играм, где он иногда бывал и проигравшим.
Charles Brandon: Чарльз кивнул. Да, он знал, где находится дом Сеймуров. Знать такие вещи, находясь при дворе, порой бывает жизненно необходимо, и уж явно обязательно, если ты претендуешь на звание давнего и лучшего друга короля. Однако не высказать свои опасения мужчина не мог. Это - забота и уважение, а искренность или отсутствие ее должно понять и так. А Генрих тем временем рассказывал про свою королеву и глаза его сверкали от счастья - или это отражение свеч? Нет, все-таки энергия била в нем ключом и это был свет, которым делилась с ним леди Джейн. Чарльз видел своего друга влюбленным много раз, и каждый раз это было немного по разному, хотя и, по мнению Брэндона, постоянно граничило с умопомешательством. Но в этот раз, в этот раз все было чуточку иначе, хотя герцог, безусловно, еще слишком мало наблюдал за королем, чтобы делать более решительные и уверенные выводы. - Вы же знаете, я буду счастлив познакомиться с Ее Величеством. Карты, деньги, вино... Привычное и приятное времяпровождение. Правда обычно к этому комплекту добавлялись еще и женщины, но, кажется, не сейчас. Свадьба с Маргаритой не заставила герцога остепениться и надолго смирить свой свободный нрав. Любовь с другими женщинами он за измену не считал и предавался сладостным утехам с красавицами регулярно. Но теперь, вспоминая «увещевания» короля парой минут ранее, Брэндон начинал задумываться: неужели теперь единственной женщиной в его жизни будет Маргарита? Своим прошлым женам Чарльз изменял легко и Генриху до этого не было никакого дела; они даже спорили с ним иногда: удастся-не удастся сломить очередной бастион и взять неприступную крепость? Но теперь речь шла о сестре короля и кто знает как он отнесется.. - А принцесса Елизавета так же поедет? Сколь зыбкая и опасная почва под ногами и прежде чем ступать на нее стоит слегка прощупать, что, собственно говоря, Брэндон сейчас и делал.
Henry Tudor: Генрих воткнул нож в стол, рядом с отрезанным яблоком, на губах отразилась опасная усмешка, знакомая любому приближенному к королю. После этого обычно следовала какая-нибудь длинная тирада и обещание немедля лишить кого-то головы. - Ты прав, Чарльз, ни в этот раз. Не буду слишком часто упоминать тебе тот факт, что Маргарита должна была выйти замуж в угоду Государства, а брак с герцогом Саффолком я за династический брак не считаю. Знал бы ты сколько людей при дворе желали лишить тебя головы. На этот раз, на лице Тюдора усмешка возникла более чем добродушная. Он вспоминал свою сестру, черты лица которой теперь терялись в веренице придворных дам. Но он всегда помнил её любимый красный цвет платьев, её мягкие локоны волос. Её манеры, любовь к интригам и развлечениям, острый ум и, порой, недюжинное сумасшествие по отношению к придворным. Она не жаловала никого, кто получил свои титулы лишь из-за дружбы с Королем, так называемые друзья его бурной юности, но полюбила одного из них, самого верного, заставила его предать своего короля. - Я скучал по своей сестре, и скучал по тебе, друг мой. Но теперь ты - член семьи, и должен вести себя соответственно. До моих ушей не должны доходить никакие сплетни о твоих любовных похождениях. Моя сестра должна быть счастлива так, будто бы она королева, коей и должна была стать. Вытащив нож и отрезав половину яблока, Тюдор кивнул на карты в руках Чарльза. Друг, видимо, был так увлечен, что не заметил, как Король уже открыл свои несколькими минутами ранее. Это было забавно, так, будто бы играешь в карты, например с Кромвелем, который всегда хотел угодить королю, а не со своим старым другом, который теперь осторожно ступал по проторенной дорожке. - Что же касается Елизаветы, она поедет, если соизволит быть там. Сейчас все дни она предается наукам. Преподаватель латыни лестно отзывается о её успехах. Она прекрасно танцует и, видит Бог, очарует всех придворных своим появлением на балу. Джейн... конечно это было её рук дело. Она собиралась принести в семью мир и покой, поэтому старалась изо всех своих сил. Даже сейчас, когда Король буквально приказывал ей беречь силы, Королева продолжала расхваливать его дочерей по пять раз на дню.
Charles Brandon: Чарльз внимательно, даже слишком, слушал короля, а затем улыбнулся чуточку ироничной улыбкой. - Я представляю сколько людей хотели бы увидеть мою голову отдельно от туловища, но здесь вопрос в другом: сколько из этих желающих были озабочены происшествием с Маргарет? Кто из них волновался за ее судьбу? - короткая пауза, чтобы подсчитать примерное число таких людей, хотя особо и считать было нечего: ноль. Смерти Саффолку желали многие, но лишь потому, что он был приближен к королю, имел влияние на многие вопросы, раньше - даже на слишком многие. А история с Маргарет была лишь удачной причиной, чтобы заклевать его. И как, должно быть, они злились, когда король простил Брэндона. Как они, радующиеся, видя унижения Чарльза на приеме, были разочарованы последовавшей за этим милостью! Впрочем, ответ короля на риторический вопрос герцога не требовался. Да и вообще складывалось такое ощущение, будто Генрих читал мысли Чарльза. Или он просто слишком хорошо знал своего друга? Во всяком случае король точно угадал тайные мыслишки Брэндона, выдав четкий приказ, что было, на взгляд герцога несколько и даже чрезмерно жестоко. Уж сам-то Генрих наверняка не пренебрегал услугами придворных красавиц, а если и пренебрегал со времени своей последней женитьбы и до сих пор, то уж в последствии явно уступит. Это были все догадки, легкие предположения, основанные на том факте, что король любит свою супругу. Парадоксальное звучание предыдущей фразы приобретает совсем иной смысл, стоит только вспомнить о том, что леди Джейн ждет ребенка. Утомлять жену, особенно на последних месяцах иногда может быть опасно, но кому понравится долгое воздержание? Брэндон мог лишь смутно догадываться о том, что считает верным король, но сам он точно не собирался идти на такие жертвы. - Ваше Величество, - ни ответ, ни возражение, просто подтверждение того факта, что монаршая воля услышана. И легкий кивок головой. Карты, что держал герцог в руках, сброшены, осталось только определить победителя. Малость, ерунда.. - Я буду счастлив вновь увидеть не только леди Мэри, но и леди Елизавету, если на то будет ее желание, - Брэндон уважительно кивнул, мельком глянул на Чарльза и опять перевел взгляд на карты. Сейчас был крайне удачный момент, чтобы вспомнить о своих сыновьях, которые были немногим старше двух принцесс, однако это, пожалуй, могло быть расценено как наглость. - Король Францизк сам планирует прибыть ко двору? Или мы ждем визита одного из его сыновей? – герцог счел возможным вернуться к прерванному ранее разговору.
полная версия страницы