Форум » Под покровом ночи » Любимое лакомство » Ответить
Любимое лакомство
Henry Tudor: Действующий лица: Её величество, Королева Джейн, Его величество, Король Генрих Место, время: Король Генрих снова разделяет завтрак со своей королевой. Его мысли занимают множество важных государственных дел, но все они уходят на второй план, когда он замечает перемену в настроении королевы к лучшему.
Ответов - 6
Jane Seymour: Новый день начался как всегда радужно. Яркое солнце пыталось заглянуть лучиками в каждый уголок комнаты при этом не потревожив хозяев. Было так хорошо, что вставать уж очень не хотелось, но в новой жизни у Королевы Англии была масса забот. Но самой главной целью по-прежнему было создание самой благоприятной атмосферы для Генриха. Все чаще Джейн вспоминала то время, когда её любимый человек был женат на другой. Ей не было больно, страшно или обидно... Просто было пусто. Но эта пустота постепенно заполнялась все большим количеством дней проведенных вместе с ним. Джейн проснулась в полном одиночестве, как это частенько бывало. И вновь взглянув на подушку, что лежала рядом с ней, она невольно представила образ Генриха, и мысли новым потоком вновь нахлынули на неё. Девушка вспомнила фразу, что произнесла тогда, когда ещё не была женой Короля. Любить тебя- преступление против Англии, а не любить- преступление против сердца. В тот момент эта фраза была до боли правдивой и очень ясно выражала все то, что она чувствовала. Ведь раньше Генрих казался ей запретным плодом, а как известно запретный плод сладок. Король Англии был уж очень любвиобильным, и конечно от его любви появлялись дети, так что наследников было хоть отбавляй, а судя по последним изменениям настроения и предпочтений Королевы, скоро на свет появится ещё один. За пару последних недель, Джейн сильно изменилась, особенно её предпочтения. И конечно же она чувствовала изменения и внутри себя. Маленькая жизнь, что только начинала свое развитие уже давала о себе знать. В очередной раз погладив живот, девушка решила побыстрее закончить с утренним туалетом и присоединиться к мужу. У Джейн немного кружилась голова, но все же она была способна делать твердые и уверенные шаги. Приближаясь к залу, новая волна волнения нахлынула на неё и накрыла с головой. Она должна была все рассказать Генриху, но что-то не давало ей сделать этого. По какой-то неизвестной для себя причине она всегда откладывала этот разговор, но сегодня просто необходимо было рассказать ему всю правду. Двери распахнулись, перед этим громкий голос оповестил Короля о том, что Джейн направляется именно к нему, и девушка, приподнимая подол платья, вошла в зал. Генрих уже сидел за столом и вид его был не самый спокойный. Стало заметно то, что его явно что-то беспокоит. Слухи по всей Англии всегда очень быстро распространялись, но сейчас никто не знал о беременности Королевы, даже она сама совсем недавно узнала об этом, так что таинственная серьезность мужа только усугубляла сложившуюся ситуацию. Попав под столь серьезный взгляд Генриха, в горле девушки мгновенно пересохло и не в силах вымолвить даже слово, она покорно кивнула, поприветствовав мужа и села в его ближайшем полезрения.
Henry Tudor: Прошлую ночь он обещал провести в объятиях своей Королевы, но дела государственной важности задержали Генриха допоздна. Поэтому уже ночью он появился в покоях Джейн, но Королева уже сладко спала. Он немного задержался у её кровати, разглядывая белокурого ангела, как её прозвали подданные, и тихо удалился в свои покои, не желая беспокоить её сон. Он помнил тот день, когда увидел повзрослевшую Джейн Сэймур. Король и его первые приближённые, остановились в доме Сэймуров после охоты, так как это был самый ближний дом. Сидя за ужином, Генрих вяло кивал на шумные разговоры за столом, но внезапно его внимание привлекла фигура с светло-голубом платье, которая едва выглядывала из-за проёма узкой лестницы. Он прекрасно знал, что дочь Сэймура будет представлена за ужином, но не придавал этому особо значения, ... до того, как увидел её. Скромность, сияние невинности, Король, как и присуще ему, не сдерживался и буквально вскочил с места, не дожидаясь, пока девушка подойдёт к столу. Джейн склонилась в реверансе, и Генрих не смог оторвать взгляда от её ангельских волос. Наверное именно за смиренный характер он и полюбил эту девушку, она была полной противоположностью Анне Болейн. Но сейчас Короля снова томил вопрос. Советники осторожно намекали ему, что требуется обзавестись наследником, ведь Францизк, в отличии от советников, смело намекал на союз одного из его сыновей с Мэри, а это означало - серьёзные притязания их потомства на трон, если таковое будет иметь место быть. Такие намеки удручали его. У Генриха был наследник, рождённый от Бесси, но ... несмотря на то, что Король признал мальчика своим сыном, незаконнорожденный не мог занять трон, это могло вызвать смуту в Англии, стране, чтившей традиции. Объявили приход Королевы, Генрих выпрямился в кресле, кивая слуге, чтобы подавал первое блюдо. В тарелке Королевы который день появились перепелиные яйца, и сначала он не придал этому значения, до того момента, как белокурый ангел не наколола половинку на вилку и, с присущей ей грацией, отправила лакомство в рот. - Перепелиные яйца ... третий день подряд? Хотелось добавить "Джейн, ради Бога, ты - королева Англии, можешь есть что душе угодно". Он улыбнулся, так мягко, как улыбался только ей.
Jane Seymour: - Перепелиные яйца ... третий день подряд? И действительно, в последние дни рацион её питания не отличался разнообразием. Она то считала это нормальным, так как конечно же знала, что беременна, чего нельзя сказать о Генрихе. Он вообще не был в курсе происходящего, а его подозрительность заставила всю решительность девушки куда-то испариться. Сейчас Королева не знала куда глаза девать, потому что Генрих смотрел в упор не давая подумать или сосредоточиться. Джейн довольно заметно запаниковала, ведь признаваться мужу в беременности она боялась, а почему... Об этом не знала даже она сама. Все эти прятки вообще были глупой затеей. Ведь через несколько месяцев она не сможет скрывать свою беременность, но и признаться не хватало смелости. - Очень удобно так питаться. И съешь немного, но в тоже время наедаешься. Она по- прежнему старалась держаться уверенно и не показывать свое волнение. Его глаза вновь пленили девушку, как тогда, при первой встрече. То, что происходило в её душе было поистине волшебным чувством. Она сразу же прониклась к нему огромной симпатией, что позже переросла в бесконечную любовь. Но почему же сейчас она не может во всем признаться, почему её окутывает какой-то неизведанный страх? Джейн как могла скрывала волнение и поэтому решила перевести разговор в другое русло. - Я вчера себя неважно чувствовала, поэтому не смогла дождаться и рано уснула- она виновато опустила глаза. Сейчас это была единственная тема, которая пришла ей в голову. С присущей ей грацией, она доела первое блюдо завтрака. Внезапно голова закружилась и к горлу подступил огромный комок. Она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, но вовремя успела сделать глоток воды. Джейн прикрыла глаза рукой и когда темнота вдруг пропала она подняла свой взгляд на мужа, и увидела беспокойство на его лице. Вероятно он уже обо всем знает или догадался.
Henry Tudor: Генрих отложил вилку и вздохнул так, будто бы ему вторили одно и тоже, а отвечать приходилось простыми истинами. Чай уже остыл, не было никакого желания допивать его и внезапно он заметил, как Королева почувствовала недомогание. Его рука сжала край стола, а сам он чуть привстал, но тут же сел. Внезапная мысль поразила его, глаза загорелись счастьем, почти безумием, ведь главным желанием Генриха была появление на свет наследника. - Все вон! Почти бесстрастный голос Короля вывел фрейлин из тихого щебетания. Они тут же покинули комнату, а вслед за ними вышел и брат Джейн с остальной свитой, оставив Короля наедине со своей Королевой. Генрих внимательно разглядывал Джейн, она была как трогательна в своей попытке скрыть очевидное. Он не злился, понимал, что она немного боится, ведь главной задачей Королевы было родить здорового наследника, только мальчика. - I think, you with a child… Когда сам взгляд Джейн сказал ему, что он не ошибся, Генрих вскочил из-за стола и оказался рядом с женой, сев на одно колено сбоку от её стула. Нежность, с которой его ладонь коснулась щеки возлюбленной, можно было сравнить с тем, как осторожно касаются самой ценной в мире драгоценности, ведь теперь её величество стала самой ценной женщиной во всем королевстве. Она родит ему сына, Как и обещала, а он будет вечно любить её, как и обещал, эра боли в его жизни закончилась. - Джейн, … как можно скрывать такое. Шепот Генриха был возможно лучшей наградой для Королевы. Он нежно коснулся её губ, внутри все клокотало, словно не хватало воздуха от счастья, переполнявшего этого сложного во всех смыслах человека. Но как Джейн могла бояться его? Его реакции, если она была предсказуема наперед, если никогда он не обидел её ни делом, ни словом. Но королю было не мудрено, что его Королева мечтала вернуть спокойствие и мир в Англию, тот момент, как сам Генрих жестоко подавлял любые метежы. - Джейн, я могу благодарить тебя лишь своей любовью и позволяю просить что угодно, любой каприз, моя Королева. Конечно не любой. Что угодно – в пределах любых женских прихотей, не выходя дальше, чем позволено женщине. Только теперь ему придется спать рядом с ней, без возможности любить её сладкими ночами, боясь навредить ребёнку. Теперь она была самым ценным, впрочем, она всегда была для него ценностью, за которую он не задумываясь отдал бы свою жизнь, ведь однажды она спасла его, именно так он до сих пор и думает.
Jane Seymour: В последнее время новоиспеченной Королеве Англии все казалось каким-то странным и чужим. Даже Генрих в её глазах был отрешен от чего- то мирского и был полностью погружен в дела государственной важности. Возможно от этого девушка не могла рассказать ему всей правды о своем состоянии. Как часто за последние две недели её душа и сердце порывались обрадовать любимого, но увы, страх и волнение заглушали эти временные порывы. Её частенько мучали головокружения и тошнота, но при Короле она всегда умело скрывала это, дабы не вызвать лишних подозрений. А к чему они сейчас? Джейн должна была, нет, просто обязана была рассказать все ему. Ведь это и его ребенок, и он имеет право знать. Но все эти государственные дела смогли отодвинуть это на второй план. Сегодняшняя ситуация за завтраком явно раскрыла все карты. Джейн до последнего надеялась, что Генрих так ничего и не заподозрит, но после двух его непродолжительнх реплик все стало ясно. - Все вон!- своим обычным и не самым грубым тоном скомандовал Король Англии- I think, you with a child…- вот это продолжение оборвало все надежды Королевы. В этот момент в глазах вновь потемнело, руки заметно задрожали, да и все тело девушки пробивала мелкая дрожь. Дальнейшая реакция ей была неизвестна, но на лучшее приходилось надеяться. В Генрихе ей ещё ни разу не приходилось сомневаться. Вмиг он встал со своего места и подскочил к Джейн. И вновь его горячая ладонь коснулась её щеки. Девушка прикрыла глаза и едва ощутимо коснулась губами тыльной стороны. Его прикосновения всегда были самой желанной наградой для девушки. В очередной раз почувствовав его силу, его тепло и ту любовь, которую он вложил в это прикосновение, Джейн не смогла сдержать слез. По щеке уже предательски катилась маленькая соленая капелька, которая быстро исчезла в могучей ладони Короля. - Я.. я- бессвязно шептала она не в силах хоть как-то объяснить свое поведение- Прости меня...- Джейн подняла свой взгляд и теперь смотрела ему прямо в глаза. Её рука дотянулась до его щеки и нежно провела по бархатистой коже мужа. Но вновь осознав как подло и низко она поступила, скрыв беременность, девушка мгновенно одернула руку и теперь, прикрыв глаза рукой лишь наслаждалась горячими прикосновениями супруга. - Джейн, … как можно скрывать такое. Ответ Королевы не успел слететь с губ, ибо губы Короля опередили её. Почувствовав весь жар и всю нежность, что он к ней испытывал она вновь прикрыла глаза, словно кошка, которую наконец-то погладили. В этот момент с её души и сердца словно камень упал, и теперь дышать стало намного легче. - Твоя любовь дороже всех капризов- она поднялась с места и взяла супруга за руку- будь рядом, и я буду счастлива. Его взгляд теперь стал намного... добрее. Такие резкие двежения Королеве явно были противопоказаны, поэтому она вновь присела, при этом довольно неуклюже плюхнувшись на стул. Девушка прикрыла глаза рукой. Это недомогание было явно теперь довольно стабильным явлением, а дальше все будет намного серьезнее.
Henry Tudor: Недомогание королевы поселило страх в сердце Генриха. Как бы он ни хотел наследника, жизнь его королевы была сейчас вне всякого сомнения, важнее. Король пододвинул стул к жене и сел рядом, наливая из кувшина в её кубок воды. Теперь она казалась ему ещё красивее, словно сияла изнутри, даже несмотря на то, что ей видимо было трудно справится с недомоганием. Но Генрих на своем веку, особенно когда был женат на Катерине, повидал таких симптомов великое множество. - Врач будет теперь близ твоих покоев, фрейлины будут круглосуточно рядом с тобой, ты ни на миг не останешься одна. Ты должна понимать, что это теперь неотъемлемая часть твоей жизни, Джейн. Удивительно, что Король позволяет себе оставаться наедине со своей беременной женой и не собирается тут же рассказывать об этом подданным. А ведь это был его священный долг перед Англией - зачать наследника и заботиться о Королеве. - Джейн, … никогда в будущем не смей скрывать подобного от меня… Его усталый голос был полон облегчения, он наконец получит желаемое. Беременная Королева исправит положение Тюдоров в Европе, наследник, рожденный от коронованной Джейн будет главным подарком его жизни. Однажды она уже спасла его от «демонов», теперь она делает это снова. - Я понимаю, … ты боялась ошибиться. Ты должна помнить о том, что ни одно государственное дело не может быть важнее тебя, ведь я всё ещё обязан своей королеве жизнью. Генрих нежно улыбнулся и достал из внутреннего кармана голубую ленту, ту самую, которую ещё леди Джэйн повязала на его руку, благословляя перед турниром, даря ему свою любовь. Тогда он только обратил на неё своё внимание. И в тот самый миг, когда он открыл глаза, лежа на деревянном столе и слушая молитвы Чарльза и приближённых, он вытащил из доспехов ленту Джэйн, теперь зная, кому обязан жизнью. - Маргарита и леди Мэри будут присматривать за тобой. И я буду рядом, когда ты только пожелаешь. Генрих был ослеплен своим счастьем, и так просто для его подданных – уязвим сейчас более, чем когда-либо прежде.
полная версия страницы